27 февраля 2014, начало в 19:00

Евгения Смольянинова

27 февраля. Кремлевский концертный зал в 19-00

Царица русского романса в сопровождении камерного оркестра исполнит песни души, романсы, баллады, песни из кинофильмов.

 

Евгения Смольянинова родилась в семье учителей в Новокузнецке, потом семья переехала в Кемерово. Занималась и в музыкальной школе, поступила в музыкальное училище в Ленинграде на фортепианное отделение. За время учёбы Евгения Смольянинова успела поработать во Дворце молодёжи, где в 1982 году состоялось её первое выступление как певицы; в театре Вячеслава Полунина в спектакле «Картинки с выставки» на музыку М. Мусоргского и в спектакле «Муму» Малого драматического театра. Во время летних летних поездок с однокурсниками в фольклорные экспедиции занималась собиранием русского фольклора по северным областям России. Также в тот период Евгения Смольянинова занималась изучением ленинградских музыкальных архивов, благодаря чему открыла и дала вторую жизнь целому ряду забытых городских романсов и песен XIX - начала XX веков. Важной вехой в музыкальной судьбе Евгении Смольяниновой явилось знакомство с песнями крестьянкой певицы, хранительницы русских песен Ольги Федосеевны Сергеевой, которы были записаны на случано попавшую в руки Смольяниновой аудиокассете. Ольга Федосеевна была известна также тем, что спела в фильме Андрея Тарковского «Ностальгия». Через некоторое время Смольянинова смогла услышать эти песни в живом исполнении: Ольга Федосеевна была приглашена в Ленинград и пела народные песни во Дворце молодёжи. Евгения Смольянинова вспоминает: «И когда она запела, я почувствовала всем своим существом, как по залу разлилась какая-то прохлада. Покой необыкновенный. Я забыла, что у меня болела голова, и была настолько потрясена, что во время выступления рыдала от её голоса. Так сладостно я, наверное, никогда в жизни больше не рыдала. Это было необыкновенное состояние, настоящее чудо. Ольга Федосеевна перевернула мои представления не только о пении – о музыке вообще, о мироздании, о Боге, о людях и любви. В какой-то момент я умерла. Для меня не существовало ничего: ни занятий по фортепиано, ни семьи, ни друзей. Во всём, что меня окружало, улавливалось только эхо её голоса, и в таком состоянии я находилась около трёх лет – пока внутри меня всё переформировалось, чтобы я смогла спеть и не заплакать, а зрители, наоборот, светлели душой и не стыдились своих слёз».